Личность без культа: Екатерина Аверкова - главный режиссёр Могилёвского драмтеатра. Часть 2

Продолжение интервью с главным режиссёром Могилёвского областного драматического театра Екатериной Аверковой в рамках рубрики "Личность без культа".

…Внезапно отодвинулась простроченная наискосок пулеметной очередью плащ-палатка, закрывающая вход в землянку, и тусклый отблеск сигнальной ракеты осветил в проёме двери вынырнувшую из сумерек штабную девушку-бойца в старой, но чистой гимнастёрке с белоснежным подворотничком. Командир устало махнула рукой: мол, можно не по уставу. Та тихим, не по-военному женственным шагом вошла в землянку и поставила на грубо сколоченный из берёзовых досок стол

котелок второй…

- Ладно, вернёмся к спектаклю «Оскар и Розовая Дама»…
- Дипломный спектакль, который был сдан в театре им. Горького. К сожалению, он потом там не шёл. В новом оформлении мы благополучно перенесли его на сцену Современного Художественного Театра. Спектакль на двоих актеров. В нём играла потрясающая актриса, с которой мне повезло работать, профессионал высокого уровня и замечательный человек Бела Масумян… И Сережа Белякович. Сейчас он всё больше по кино работает, из театра ушел. Спектакль уже не идёт. Года два мы его благополучно отыграли… Это связано с тем, что СХТ – коммерческий театр. Когда грянул кризис, там всё рассыпалось. Сейчас они пытаются восстановиться заново, но это административные проблемы... «Оскар» поднимает щепетильные вопросы. Я специально ходила в онкологический центр в Боровлянах под Минском. Мы использовали в спектакле реальные рисунки больных детей, из которых кто-то выжил, кто-то нет… Болезненная тема…

- Спектакль поставлен, если смотреть по годам, на волне популярности этой пьесы...
- Да, безусловно… Ставила я его достаточно долго. Начала в 2006 году. Это была ещё студенческая работа совершенно другого плана: инсценировка была похожа на то, как его поставили в Орловском театре с большим количеством действующих лиц (спектакль-лауреат «M@rt.контакта-2006» - прим. наборщицы). Но в итоге это вылилось в интимную историю на двоих и приобрело несколько иной вид.

- В это же время ты продолжала работать в театре им. Е.Мировича.
- Да, в 2006-2007 учебном году, когда я заканчивала академию, меня пригласил Владимир Андреевич Мищанчук ставить у него на курсе «Три сестры» А.П.Чехова. Это был конкретный курс, с конкретными людьми, конкретным драматургом и пьесой. У меня было право согласиться или нет. Думала месяца полтора. В 2006 году Чехов был для меня тем драматургом, к которому я боялась притронуться. Тем не менее, могу сказать, что это знаковая для меня постановка. Такой кропотливой работы больше никогда не было. Помучиться пришлось изрядно, но и приятных моментов не меньше. К этому времени я окончила академию искусств, и меня пригласили там преподавать. Заканчивала постановку уже как педагог... После работы над Чеховым я год не могла читать пьесы. Они все мне казались поверхностными и неинтересными. Некуда было копать... Например, актёр задает вопрос: любовь или не любовь между Вершининым и Машей. И все режиссеры, как правило, решают этот вопрос в пользу нелюбви. Ведь Вершинин такой герой-любовник, который Машей воспользовался. Но я не вижу тогда смысла об этом ставить. Я вижу, что это любовь. Тогда, если он любит Машу, почему не бросает свою полоумную жену, которая травится каждые полгода, о которой он плохо отзывается, и не забирает Машу к себе? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нужно было копнуть постановления российской армии в те годы. Оказывается, офицер русской армии не имел права жениться на разведённой, а Маша уже замужем. Вершинин женат второй раз, и не имеет права жениться в третий. Иначе его сошлют на каторгу в Сибирь. Мне пришлось поднять большую книжку, чтобы раскопать это. И актёру сразу становятся понятны все обстоятельства... Очень часто режиссёры на этот вопрос не отвечают. И тогда оказывается, что мы играем приблизительную любовь или не любовь. Или же начинаем оправдывать это не любовью, а просто страстью.

- Как режиссер, ты идёшь за буквой произведения?
- Да. Для меня это принципиально.

- Интересно почему?
- Больше всего я ценю в произведении актуальность. Между понятием современность и актуальность я ставлю знак равенства. Именно поэтому классика всегда современна. Вопросы, которые поднимает Чехов в «Трех сестрах», актуальны сейчас. Для меня на первом месте – автор. И важно знать о нём как можно больше, а не только краткие биографические данные. Это очень важно, ведь хороший автор пишет о себе. В хорошем произведении это обязательно заложено. И зачастую, зная жизнь автора и события, которые с ним происходили, многое становится понятным и в произведениях... А дальше мы берём, например, название пьесы – «Три сестры». Вот почему такое название? Почему, когда я вижу практически любой спектакль по «Трём сёстрам», это изначально три женщины, которые в восторге друг от друга, милуются, целуются, и у них всё хорошо? О чём это?.. Так вот, список действующих лиц у Чехова даёт 70% ответов на режиссёрские вопросы. Как только я поняла, почему пьеса называется именно так, а не иначе, я поняла всё – и сразу возник замысел спектакля. И все мои бутафорские раскрашивания, решения и прежние замыслы отпали сами собой. Я изначально вижу между Ольгой и Машей большой конфликт. Вижу его и не понимаю, откуда он. Только через месяц изучения пьесы, над которой сидела ежедневно, я поняла. В третьем действии, где происходит пожар, есть небольшая сцена, когда Кулыгин приходит уставший, ищет Машу. Они с Ольгой оказываются в одной комнате, и он ей в шутку говорит: «Какая же ты всё-таки хорошая, Оля. Если б не Маша, я бы на тебе женился. Эх, устал я, и доктор Иван Романыч пьян…». Оля спрашивает: «Что?» - «Иван Романыч пьян…». И я понимаю, что это «что?» относится не к Ивану Романычу. И дальше я открываю список действующих лиц и вижу: Ольга – учительница гимназии; Кулыгин – учитель здешней гимназии. Маша никогда в жизни ногой не ступала к Оле на работу. Её тошнит от тетрадок – у неё совершенно другое в голове. Каким образом Маша могла познакомиться с Кулыгиным? Их познакомила Ольга и только у себя дома. Как Оля, воспитанная на всех церковных традициях, могла привести к себе в дом мужчину? Для чего? Ответ очевиден. Маша замужем за Кулыгиным. И я понимаю сразу вообще все отношения между Ольгой и Машей.

- Не теряешься ли ты как режиссёр за этим следованием букве произведения?
- Я следую только за той буквой, которая находит отзыв у меня. Есть один спектакль, который мы сделали со студентами, но не выпустили по ряду причин.
Он готов. Это мой авторский проект, то, что я придумала. Там нет слов. Вернее, нет драматургического материала... Но я и не претендую ни на что. А если ставлю спектакль на основе автора, слово - это изначальный компонент... В драматическом театре... После того, как мы разводили каждую сцену, мы играли её без слов, то есть «выключали» звук. Если сцена органично существовала без звука и было понятно, что происходит, то это хорошо сделанная сцена. Если без слова было не обойтись, значит, по режиссуре я построила её неверно. Для меня идеально следующее: человек, не зная языка, приходит на спектакль и не на информационном уровне, а на чувственном понимает происходящее, все взаимоотношения между персонажами. А у Чехова, если вскрыть эти взаимоотношения, они безумно действенны. И это основное положение театра. Плюс гениальный текст. Кстати, когда в американский кодировщик загнали текст Чехова, он распознал его, как молитву. Для меня большая благодать – работать с таким текстом...

- Идём дальше?..
- Да. «Федорино горе»… Это совершенно противоположный вариант. Всё родилось вот откуда. Мне как молодому педагогу, имеющему музыкальное образование и тяготеющему к музыке, на кафедре мастерства актёра предложили преподавать «Музыкально-ритмическое воспитание актера». 2008 год, кстати, был для меня очень благодатным. Я получила первый курс под руководством Лидии Алексеевны Монаковой. Мы стали проводить со студентами очень много тренингов, воплощать в реальность мои поиски: хотелось рассматривать музыку и ритм как средство выразительности, средство создания спектакля. И в итоге это все выродилось в такой спектакль – музыкально-ударная сказка-тренинг «Федорино горе». Это наши фантазии. Текст, конечно, только Чуковского. Это и есть тот театр, к которому я стремлюсь, особенно, если речь идёт об экспериментальных площадках. Это театр, который может существовать без звукорежиссёра (все вживую) и без светорежиссёра. Вариант уличных театров. Это такой бедный театр, где ты ограничен в возможностях, и тогда основным средством выступает ритм, музыка и сам актёр, он даёт повод пофантазировать… И оказывается, что это огромные выразительные средства! «Федорино горе» - знаковая работа для меня. Весёлая история на 45 минут. Спектакль малого формата. Поиск совершенно иного театра. И далее в нескольких постановках я использовала эти методы и приёмы, хотя, может, и не в такой яркой форме…

- Для тебя эксперимент - важная часть работы? Сейчас кто во что горазд в театральном мире…
- Я не люблю эксперимент ради эксперимента. Мне это не понятно. Сама не могу так работать. К примеру, «Федорино горе» - эксперимент, для меня, для этих актеров, для академии... Студийная работа отличается от репертуарного театра. Там нет сроков. Есть чёткие задачи, которых мы хотим достигнуть. И можно делать всё, чтобы нам было интересно. А достаточное количество времени даёт возможность выкристаллизовать необходимую нам форму. Это поиск и учёба одновременно. Для меня эксперимент равен учёбе. А вот если эксперимент ради него самого - это неинтересно.

- А не тяжело ли работать в рамках репертуарного театра с лимитированным временем?..
- Безумно тяжело. И не успеваешь. И, по сути, от твоего замысла остаётся 30%.

- Горько, наверное, это осознавать…
- Но зато это хорошая практика. Ставишь что-либо, потом видишь недочёты. И в следующий раз уже знаешь, что делать, чтобы их избежать. Не всегда, конечно, получается. Но… Репертуарный театр – это такая… возня… Но я не имею в виду что-то плохое. Это просто другой принцип работы. В репертуарном театре есть очень много составляющих, от которых ты зависишь: сроки постановки, её финансирование, то, что необходимо в данном случае в репертуаре. Да, я хочу, к примеру, поставить Чехова. Но я также знаю, что сейчас в этом театре Чехов идёт. Значит, нужно что-то другое. А что? Зритель пишет в анкетах: я хочу приходить в театр для того, чтобы отдохнуть после работы, расслабиться. Мне не нужны ваши заумные постановки... А сейчас у нас в театре, к примеру, нет такой постановки. А она должна быть. По сути дела, в репертуарном театре нет узкоцелевой аудитории – надо охватывать всю.

- Можно ли ждать от твоего прихода в Могилёвский театр появления такой студийной работы?
- Я на это очень надеюсь. Я же не пришла в театр, которому два года. Он имеет свою очень большую историю, уже сложившийся коллектив. Только актёров здесь почти 40 человек. У театра свой репертуар. И если говорить конкретно о репертуарной политике, то я не могу сейчас с бухты-барахты всё поломать. Тем более что и смысла в этом не вижу. В ближайшие пару месяцев мне нужно занять позицию наблюдателя: реально оценить, что в театре идёт, какой уровень спектаклей, чего в театре не хватает. И уже исходя из этого строить планы на будущее. Это то, что касается репертуарного театра… Касаемо студийной работы, мне бы очень хотелось, чтобы она существовала. Для меня это прогресс театра, потому что давно установлено: любой специальности в современном обществе каждые шесть лет требуется переквалификация. И об этом помнят везде, кроме театров, как ни странно. Дело это добровольное. Но людям нужно дать понять его необходимость. В хороших театрах такая работа всегда ведётся. Присутствуют педагоги по речи, по движению. Мастер-классы. Форма мастер-классов наиболее выгодная сейчас, как мне кажется.. Проводить их раз в полгода – и это уже даст какой-то толчок. А студийной работы я жду в первую очередь от молодежи.

- Чтобы наконец-то в полную силу заработала малая сцена театра?..
- Малая сцена – это такой фестивальный вариант. Не надо об этом забывать. Прибыли она приносит очень мало, если вообще приносит. В наших репертуарных театрах не очень рады, когда к ним приходят с предложениями на малую сцену. Эти спектакли никогда не окупаются. И на их постановку тратится больше, чем зарабатывается с проката. Но необходимость этого, например, очень чётко понимает Николай Николаевич Пинигин. Малая сцена нужна, чтобы дать слово молодым, чтобы мы увидели там что-то новое: современную драматургию, современный подход и так далее. Это лаборатория. И ещё забывают, что это фестивальный формат. А вот это важно!

- Малая сцена в могилёвском театре, в общем, и создавалась для экспериментальных проектов. Сегодня разная творческая молодежь в городе жадно облизывается на Малую сцену, потому что это замечательная площадка для литературных вечеров, концертов авторской песни или камерной музыки… Ты бы приветствовала проведение там таких мероприятий?
- Думаю, да, если это связано с театром. Если это читки, то это читки пьес. Было бы здорово. Если это песня, то она должна быть околотеатральной: скажем, музыка или песни в исполнении актеров, музыка, написанная для каких-либо спектаклей, посвящённая театру или актёрам, и так далее… Если нужно провести вечер камерной музыки, может быть, проще договориться с филармонией?

- У них такой уютной площадки нет… Вернёмся к твоим работам. Ты перечисляешь в ряду своих спектаклей те отрывки или миниспектакли, которые ставила в рамках фестивалей, в частности, у нас на «М@rt.контакте». Ты относишься к ним, как к полноценным спектаклям?
- А как можно относиться по-другому? Я потратила много времени, чтобы определиться с пьесой, потом – чтобы придумать её решение… То есть, я работала. Выбрала пьесу Коли Рудковского «Ана и ананас». На работу отводилась одна неделя. Я должна была точно знать, что делаю каждый день, чтобы это вылилось в тридцатиминутный спектакль. Подготовка заняла около двух месяцев. И неделя – непосредственной работы с артистами. Не будем забывать, что артистов я не знала даже в лицо. Первый день потратила с ними на проведение тренингов, чтобы правильно распределить роли, и только потом мы приступили к постановке. Конечно, я отношусь к этому, как к полноценному спектаклю.

- Дало ли тебе участие в этом проекте что-нибудь с точки зрения профессии?
- Это меня отвлекло от депрессии. У меня был небольшой период простоя. И было интересно заняться этим. Ну и опыт, конечно, колоссальный, потому что работа в таких жестких условиях очень дисциплинирует. Вообще, онлайн-проекты – это здорово...

Прочесть первую часть
Прочесть третью часть

рисунок Елана Падеус